В Ливерпуле вновь проходит масштабная Биеннале современного искусства — в этом году под названием Bedrock («Основа»). И, как и сам город, фестиваль балансирует между хаосом, ностальгией и мистикой. Среди самых необычных инсталляций — «искусственный» чайка, которая якобы «облегчается» на зрителей в кинотеатре: цифровая работа Кара Чин высмеивает приморскую пошлость, перенасыщенную световыми вывесками, визжащими гейм-машинами и «пометами» на полу. Несмотря на то, что Ливерпуль не у моря, чайки здесь кричат над крышами, как живые музыкальные сопровождения к Биеннале.
На другом полюсе — инсталляция турецкого художника Джевдета Эрека в заброшенном складе, отсылающая к энергии футбольных матчей. Вместо стадиона — глиняная арена, от которой веет древностью, как от гладиаторских боев. Вокруг — мощный саундтрек, а зрителей нет. Это то ли руины будущего, то ли место, куда прилетели Pink Floyd из параллельной вселенной.
Сильнее всего Биеннале срабатывает, когда художники обращаются к глубинной ткани самого города. Например, в англиканском кафедральном соборе экспонируется текстильная работа кипрской художницы Марии Лоизиду: ангелы возносят людей в небеса. Это почти средневековая аллегория спасения, которая в мозаике городских шумов звучит неожиданно мощно и искренне. Здесь религия вновь становится частью диалога, а не фоном.
Своё слово говорит и Элизабет Прайс, лауреат премии Тернера: в тёмном зале Чайнатауна она показывает фильм, посвящённый католическим модернистским церквям Великобритании. С тревожной музыкой, негативными изображениями и архитектурными метафорами, Прайс рассказывает, как ирландские мигранты, прибывая на острова, строили церкви — и почему они так напоминают ангары или перевёрнутые корабли. В какой-то момент фильм превращается почти в хоррор, но в финале становится ясно: перед нами не ужастик, а религиозная медитация.
Да, не всё в программе Биеннале одинаково сильно. Есть и проходные выставки, и невыразительные объекты в музеях. Но когда искусство попадает в нерв Ливерпуля — будь то через футбол, духовность или уличную иронию — оно пульсирует. Город шумит, живёт и ищет веру в самом себе. И Биеннале становится не просто смотром инсталляций, а откровенным разговором о душе города, которая, несмотря ни на что, остаётся огромной.