29.02.16 / 19:32
В Петербурге простились с выдающимся художником и поэтом Вячеславом Забелиным, более известным под псевдонимом «ВИК». Яркого представителя ленинградского неофициального искусства похоронили 20 февраля на Смоленском православном кладбище.Активную творческую деятельность Вик начал в 1970-ые годы. К этому времени он понял, что по внутренней сущности является художником, но не может существовать в жестких рамках советского искусства. Вик оказался перед сложной дилеммой, но решил её однозначно. Он осознанно выбрал тернистый путь альтернативного искусства. Главной для Вика стала свобода мысли и творческого самовыражения.Вместе с единомышленниками, ему удалось создать новую художественную среду. Художники, позволившие себе быть свободными в эпоху тотального государственного контроля, часто собирались в его квартире на Лиговском проспекте. Результатом их неформальных встреч и дискуссий становились подпольные выставки. Широкое распространение получили «квартирные» выставки и выставки на свежем воздухе. Последний выставочный формат практиковался в летнее время: художники собирались на берегу Финского залива и прямо на месте устраивали экспозицию. Художникам приходилось скрываться от КГБ, поэтому такая выставка длилась не больше нескольких часов. Важен был сам факт представления экспозиции и её фотофиксация.В 1975 году была организована группа «Алипий», главными участниками которой стали Вик, Алена (Валентина Сергеева), Сергей Сергеев, Владимир Скроденис, Виктор Трофимов. В рамках её деятельности Вик глубоко проникся религиозными исканиями, которые продолжал всю жизнь.Судьбоносной для Вика стала встреча с архимандритом Алипием, наместником Псково-Печерского монастыря. Именно он открыл молодым художникам путь к Богу и благословил на занятия искусством. В знак благодарности и согласия с его заветами арт-группа была названа в его честь.Как вспоминал потом Вик, до общения с архимандритом Алипием он не имел к церкви никакого отношения. Визит в монастырь заставил его пересмотреть убеждения и сформировал чувство глубокой веры, выразившейся в живописных полотнах. В творчестве Вика интересовали не только религиозные сюжеты. Одним из основных лейтмотивов его искусства стала любовь к Петербургу. Вячеслав Забелин родился в Монголии, некоторое время жил в Венгрии, в город на Неве приехал в 1957 году и остался здесь навсегда. На картинах Вика могли появляться другие города и страны — испанская Барселона или итальянская Венеция. Но Петербург — любимый город художника, с которым Вик ощущал особое единение. «Душой я всегда в Петербурге», — отметил Вик в одном из своих интервью.Хорошо зная и чувствуя город, Вик, на интуитивном уровне, старался вывести формулу Петербурга в живописи. Отсюда серия работ, посвященных образам Петербурга. Иногда вполне реальным, иногда — несколько фантазийным и сказочным.В творчестве Вика прослеживается немало тем, которые художник умело раскрывает живописно и пластически. Главная черта его работ — удивительная искренность исполнения, нехватка которой так часто ощущается в современном искусстве.Для петербургского арт-сообщества уход Вика стал невосполнимой утратой. Ряд деятелей, лично знавших художника и его семью, нашли в себе силы поделиться воспоминаниями и собственным восприятием творчества Вика с редакцией «Искусства ТВ».СЕРГЕЙ КОВАЛЬСКИЙхудожник-нонконформист, представитель творческой группы «ИНАКИ», один из основателей Музея нонконформистского искусства, вице-президент Товарищества «Свободная культура» Вик — одна из ключевых фигур петербургского, ранне-ленинградского неофициального искусства, начиная с 1970-х гг. Так получилось, что он не участвовал в знаменитых выставках в ДК Газа (1974) и ДК Невский (1975), хотя по возрасту вполне мог бы быть и там. Поэтому он обычно причисляется ко второй волне неофициального искусства второй половины XX века. Вик, вместе с Сергеем Сергеевым и Аленой (Валентина Сергеева), является одним из основателей группы «Алипий». Откуда название? Был такой монах, настоятель Псково-Печерского монастыря Алипий, который собирал коллекцию современного искусства, что редкость для нашего монашенства. В начале 1970-ых гг. молодые художники, которым было тяжеловато во времена советской власти, ездили к нему в монастырь за духовной поддержкой. В их числе был и Вик. Параллельно с группой «Алипий» существовали другие художественные объединения. В частности, группа «ИНАКИ», к которой я отношусь. Мы дружили. Наши неофициальные мастерские находились на Лиговском проспекте, часто мы ходили друг к другу в гости, просто пересекая имевшиеся тогда на Лиговском трамвайные пути.Вик был не только замечательным художником, но и замечательным поэтом. Думаю, состояние его души — это и есть поэзия, которой Вик жил всю жизнь. Мне хорошо запомнилось, как этот человек, с длинными волосами, со спутанной бородой, сидел где-нибудь в садике на Лиговском и читал свои стихи. Конечно, они совершенно не походили на официальную советскую поэзию. Но всё его творчество можно было отнести к самой настоящей, «живой» культуре Петербурга-Ленинграда. Вик устраивал квартирные выставки, выставки на природе. Его искусство и поэзия были очень органичны. С точки зрения искусствоведения трудно определить стиль его письма в живописи. Лично я отношу его творчество к городскому фольклору. Наверное, это так. Вик был подлинно петербургским художником. Он был проникнут атмосферой города до корней волос. Его стихи, как и живопись, отражают дух Петербурга, даже когда он еще был советским Ленинградом.Вик — основная фигура 1970 — 1980-ых гг. В 1980-ых гг. мы часто общались на выставках Товарищества Экспериментального Изобразительного Искусства (ТЭИИ), членом которой был Вик. Тогда ТЭИИ представляло собой неофициальное объединение, но мы делали огромные выставки в ДК имени Кирова, во Дворце Молодежи. Выставки гремели не только на весь Лениград, но и на всю страну, были известны зарубежом. Вик всегда был одной из самых видных фигур, благодаря своим работам. Он не очень любил выступать и организовывать, но как художник был очень значим. ВИТАЛИЙ ТРЕТЬЯКОВгалерист, главный редактор издательства «Сад искусств»Когда Вик пришел в искусство, поколение андеграунда было очень склонно к познанию религии. Для художников неофициального искусства — это был запретный плод, который всегда сладок. В этом проявлялась определенная оппозиционность режиму. Но для большинства художников подобный интерес являлся лишь внешней оболочкой. Когда Советский Союз пал, увлечение религией перестало быть явлением моды, как и определенной художественной позой. Многие попросту от неё отказались, сделав её небольшой частью своей биографии. В случае с Виком — ситуация иная. Он знал о религии от глубоко верующего отца Алипия и не мог отойти от религиозных сюжетов.В русском искусстве всегда были значимые религиозные художники. Когда-то Лев Николаевич Толстой настоял на том, чтобы Павел Михайлович Третьяков купил картину Ге «Что есть истина?». Он был уверен в том, что Ге — величайший религиозный художник. Уникальность Вика в том, что он по-настоящему религиозный художник, очень талантливый человек, современно раскрывающий религиозные темы.В русском искусстве звание «религиозный художник» традиционно было очень высоко котируемо. На мой взгляд, вопрос ценности Вика будет только возрастать. Многие альбомы, посвященные творчеству Вика, и наш альбом открыток показывают его как глубокого религиозного художника, художника-мыслителя, который не просто рисовал связанные с религией сюжеты, а размышлял о ней.К выставке Вика «Завтрак для ангела», проходящей в Галерее Третьякова, мы издали уникальный набор его открыток, посвященный Преподобному Серафиму Саровскому. Еще в богоборческое время Вик нарисовал картинки к житию Серафима Саровского. Я решил издать этот набор. Вышла очень интересная история, которая еще раз говорит о том, что есть промысел Божий. Для выпуска набора из 20 открыток требовались немалые деньги, которых не было. Неожиданно, казалось бы, просто ниоткуда пришел человек, который предоставил необходимое финансирование. Также неожиданно появилась возможность произвести саму печать открыток. Как оказалось, это произошло как раз в день Святого Серафима Саровского. То есть Серафим Саровский сам всё управил. Для верующих это промысел Божий. Сейчас мы этот набор не продаем, а дарим церквям. Случившееся подтверждает: Господь не зря водил кисточкой Вика, за этим стоит что-то очень важное.Невозможно обозначить творчество художника одним словом, чем грешат многие искусствоведы. Чем он более необычен, чем он больше интересен истории и вечности (а я думаю, Вик интересен вечности), тем сложнее обозначить какой-то один стиль. Вик — достаточно сложное художественное явление, чтобы его к кому-либо приписывать. Можно найти какие-то параллели и общие элементы, вроде трансформации предмета. Но не в стилевых особенностях нужно искать самость Вика. Нужно помнить: художник пишет не кисточкой, а душой. Основу творчества Вика составляют его душевный настрой, его глубокая религиозность и глубокая вера. КАТЕРИНА САВИЦКАЯискусствовед галереи DiDiВячеслав Забелин, больше известный как Вик, в середине 1970-х гг. входил в неформальное объединение «Алипий». Эта группа художников была названа в честь известного в то время настоятеля Псково-Печерского монастыря отца Алипия, коллекционера и покровителя художников. В отличие от основной массы советских живописцев Вячеслав Забелин развивал религиозную тему в искусстве, трактуя ее в самобытном стилистическом ключе, соединив декоративную красочность средневековой миниатюры с изысканной пластикой восточной каллиграфии и привнося эзотерические идеи в повседневную жизнь Ленинграда. Позже он усилил религиозную составляющую своего искусства, все больше проникаясь православной иконой и яркой жизнерадостностью народного русского лубка.ТАТЬЯНА ЮРЬЕВАдоктор искусствоведения, директор Музея современного искусства имени Дягилева СПбГУ, Заслуженный деятель искусства РФВик — легендарная фигура российского искусства, человек удивительной чистоты. Он был и остается неотъемлемой частью ленинградского андеграунда 1970-ых годов. Вик — это символ свободы и полета духа…Мир его искусства сложен из разных жизненных и мифологических истин, приключений, реальных и выдуманных. Он с равным успехом иллюстрирует в живописи и графике литературные произведения видных писателей ХХ века и собственные раздумья. Художник просто достаточно образован, чтобы оставаться самим собой, впитав самые многогранные достижения человеческой культуры. По ту сторону осталось искусство вечное, нам предложены вариации на религиозные и философские темы, вариации вневременные.Его портретные изображения, деревья, пейзажи или серия, посвященная Маркесу («Сто лет одиночества») пропитаны свойственной ему декоративностью и собственными представлениями о мироздании. Люди живут и носят одни и те же имена. И разные, почти карнавальные маски в затерянном мире. Вот этому «неопределенному» и посвящены картины. Если на его портретах нет изображения маски, то он из лиц создает маски, нарочито утрируя те или иные черты. Феерия цвета и абсолютная, во все времена, свобода выражения замысла, пластически сфокусированная в том или ином образе. Для петербургского пространства Вик самобытен. Ему свойственно полное пренебрежение к полученной и пройденной школе и одновременно свое понимание старых мастеров, начиная от Джотто и кончая Караваджо. При этом художник, не следуя по их стопам, испытывает наслаждение от любования их произведениями. Русская икона, фресковость церковных стен заставляют его предаваться восторгу и рассуждениям о вечности Бытия.(Из статьи Татьяны Юрьевой «Мне нужно именно так»).Материал подготовила Елена Прилашкевич
Изображения предоставлены Галереей Третьякова