13.10.15 / 23:00
В Петербурге открылась ретроспективная выставка Шолома Шварца, одного из самых загадочных художников «арефьевского круга». До сих пор наследие классика «неофициального» ленинградского искусства остается малоизученным. Выставка в KGallery является первой попыткой собрать произведения мастера воедино. При жизни у художника не было ни одной персональной выставки. Участники «арефьевского круга», причислявшие себя к «Ордену нищенствующих живописцев», намеренно отказались от какой-либо публичности. Они жили и творили ради искусства, вне рамок художественной системы и карьерных амбиций. Их не интересовали выставки или продажа произведений искусства; единственно значимым оставался сам процесс творчества. Лишь изредка произведения «арефьевцев» появлялись на групповых выставках, намекая на уникальность художественного явления. По-настоящему знаковой стала выставка в Новом музее, состоявшаяся в 2011 году. Она представила всё многообразие творчества «арефьевцев», включая работы Александра Арефьева, Рихарда Васми, Шолома Шварца, Владимира Шагина и Валентина Громова. Петербургская галерея KGallery поставила другую задачу: сделать персональные выставки художников, являющихся основоположниками послевоенного советского нонконформизма. Цикл стартовал в 2014 году с выставки Валентина Громова, единственного живого участника «арефьевского круга». Далее последовал проект, посвященный творчеству Рихарда Васми. Ретроспектива Шолома Шварца – третья по счёту, но не менее долгожданная и значимая. «Оказалось, что под шапкой «арефьевского круга» собрались гениальные художники, но отдельные имена не очень звучали. Замечательно, что галерея делает выставки каждого из них, показывая насколько каждый художник велик и самодостаточен», — отметил на открытии выставки Николай Благодатов, знаток и собиратель ленинградского неофициального искусства второй половины XX века.
Шолом Шварц ушел из жизни в 1995 году, оставив обширное творческое наследие. Нынешняя ретроспектива включает около 200 произведений мастера из музейных и частных собраний. Часть работ предоставили Музей нонконформистского искусства при «Пушкинской, 10», ЦВЗ «Манеж» и музей «Царскосельская коллекция». Экспозиция получилась показательной, затрагивающей все этапы творческого пути Шолома Шварца. Однако от соблюдения хронологического порядка на выставке пришлось отказаться. Слишком много вопросов вызывает атрибуция произведений художника. «Шварц не датировал свои работы, только в последние годы начал ставить даты. Многие вещи не подписаны, его очень сложно атрибутировать и каталогизировать», — рассказала редакции «Искусства ТВ» Ирина Коган, куратор выставки. — «Немного легче с графическими сериями, их можно подразделить. Ранние, ученические работы, манекены, маленькие человечки, рыцарская тематика… С графикой более не менее определенно. С живописью всё очень неоднозначно». Шолом Шварц часто переписывал живописные произведения, нанося один красочный слой поверх другого. Художник постоянно находился в творческом поиске, меняя образы, экспериментируя, совершенно не заботясь о документальной фиксации своей деятельности и её результатах. Такой подход не даёт возможности понять, когда была начата работа над живописным произведением и когда закончена. Есть и другая особенность. Делая зарисовку, Шварц мог тут же её выкинуть и создать новую. Творческий процесс не прекращался никогда. Выставка хорошо передаёт свойственные художнику метания.
Как талантливый живописец и рисовальщик Шолом Шварц проявил себя в разных жанрах. На выставке демонстрируются пейзажи и портреты. Особое внимание уделено натюрмортам с часто повторяющимися элементами. Создание практически идентичных работ обсуловлено стремлением мастера к исследованию формы. Подавляющее число работ, включенных в экспозицию, относятся к графике. Многие произведения демонстрируются широкой публике впервые. К примеру, эскизы иллюстраций Шварца к стихотворению Иосифа Бродского «Баллада о маленьком буксире». Художник создал целую серию листов, которые так и не были опубликованы. В последний момент заказ передали Завену Аршакуни, сочтя эскизы Шварца неподходящими. Появление эскизов в рамках ретроспективы Шварца – своего рода открытие. «Мрачный гений» — так называют Шварца в художественной среде. Насколько эпитет соответствует действительности каждый определяет сам. Но организаторы выставки считают его оправданным. «Шварц соответствует этому не какими-то отрицательными сторонами своего характера, но мрачностью натуры», — поясняет Ирина Коган. — «По свидетельству современников, человек был очень замкнутый, закрытый, очень скромный, настоящий затворник. Это проявляется и в живописи – загадочной, очень самоуглубленной, вдумчивой, сложной для восприятия, глубокой по содержанию и интересной по форме». По сути, Шолом Шварц — истинный философ «арефьевского круга». Он умел увидеть природу вещей и ситуаций, что проявлялось не только в творчестве, но в жизни художника. Шварц воспринимал окружающую его действительность без прикрас, что зачастую помогало художнику выжить. Это качество отличало его от других авторов, выходящих за рамки официальной системы искусства. «Шварц – единственный человек, который закончил Среднюю Художественную Школу при Академии Художеств», — вспоминает коллекционер и современник «арефьевцев» Олег Фронтинский, — «Все остальные «арефьевцы» были изгнаны из СХШ – Громов, Арефьев, Шагин. В СХШ не терпели самостоятельных художников. Шварцу удалось закончить СХШ, потому что он был хитрый. Он выполнял все задания, а дома работал для себя. В этом сказалась его мудрость». Конечно, Шварцу не удалось миновать все тяготы и невзгоды, стоящие перед представителями неофициального искусства. Его жизнь, как и других «арефьевцев», сложилась непросто. Но их имена навсегда вписаны в летопись ленинградского искусства XX века. С течением времени интерес к художникам «арефьевского круга» только усиливается. По словам Олега Фронтинского, за их работами охотятся. В том числе за произведениями Шолома Шварца. Изначально «арефьевцы» были «непродаваемы», работали для себя. Сейчас их работы котируются на арт-рынке, занимая далеко не самые последние строчки арт-рейтинга. Есть ли здесь парадокс? И да, и нет! «Цены растут непрерывно, потому что в работах «арефьевцев» есть ощущение подлинности», — уверен Фронтинский, — «То, что они были «нищенствующими живописцами» привлекает очень многих. Как и то, что они никогда не продавались, работали в стол. Это обеспечило им бессмертие».
Елена Прилашкевич